ШРИ АУРОБИНДО
ПИСЬМА О ЙОГЕ
Том 1
3. Религия, мораль, идеализм и йога
174
Духовная жизнь (adhyātma-jīvana), религиозная жизнь (dharma-jīvana) и обычная человеческая жизнь, чьей частью является мораль, – это три разные вещи, и нужно знать, чего вы хотите и не смешивать их в кучу. Обычная жизнь – это жизнь среднего человеческого сознания, обособленного от своей собственной подлинной самости и от Божества и управляемая обычными привычками ума, жизни и тела, которые являются законами Неведения. Религиозная жизнь – это движение того же невежественного человеческого сознания, поворачивающегося или пробующего повернуться от земли к Божеству, но еще без знания, еще управляемого догматическими принципами и правилами какой-то секты или кредо, которые претендуют на то, что они нашли путь из оков земного сознания в некое блаженное Запредельное. Религиозная жизнь может быть первым приближением к духовной, но чаще всего она бывает лишь каруселью, вращающейся вокруг оси правил, церемоний и практик или установившихся идей и форм без какого-либо выхода за этот круг. Духовная жизнь, наоборот, продвигается прямо изменением сознания, меняющимся от обычного сознания, невежественного и обособленного от его подлинной самости и от Бога, к более великому сознанию, в котором обнаруживают свое истинное существо и входят сперва в прямой и живой контакт с Божеством, а затем в объединение с ним. Для духовного искателя это изменение сознания является той вещью, которую он ищет, а все остальное не имеет значения.
Мораль является частью обычной жизни; она представляет из себя попытку управления внешним поведением определенными ментальными правилами или формирования характера этими правилами по образу определенного ментального идеала. Духовная жизнь идет за пределы разума; она вступает в более глубокое сознание Духа и действует из истины этого Духа. Что до вопроса об этической жизни и необходимости реализовать Бога, это зависит от того, что понимается под осуществлением целей жизни. Если вхождение в духовное сознание является частью ее, тогда просто мораль не даст этого вам.
Политика как таковая не имеет ничего общего с духовной жизнью. Если духовный человек делает что-то для своей страны, он делает это, чтобы исполнить волю Божества и как часть божественно порученной работы, а не из каких-либо иных, обычных человеческих мотивов. Ни в одном из своих действий он не руководствуется обычными ментальными и витальными мотивами, которые движут обычными людьми, а действует из истины Духа и по внутренней команде, источник которой он знает.
Тот род поклонения (pūjā), о котором говорится в письме, относится к религиозной жизни. Оно может, если правильно выполняется в самом глубоком религиозном духе, подготовить ум и сердце до некоторой степени, но не больше. Однако если поклонение выполняется как часть медитации или с истинным стремлением к духовной реальности, духовному сознанию, со стремлением к контакту и объединению с Божеством, тогда оно может быть духовно эффективным.
Если в вашем сердце и душе есть искреннее стремление к духовному изменению, тогда вы найдете путь и Гида. Просто ментального поиска и изучения недостаточно, чтобы открыть двери Духа.
*
175
Очевидно, что искать Божество только ради того, что можно получить от Него, – не надлежащая позиция; но если бы искать Его ради этих вещей было бы абсолютно запрещено, большая часть людей в мире не поворачивалось бы к Нему вовсе. Я полагаю, поэтому, это допустимо, чтобы они могли начать – если они имеют веру, они могут получить то, чего просят, сочтут продолжение хорошей вещью и однажды неожиданно могут натолкнуться на идею, что это, в конечном счете, не единственное, что можно делать, что есть лучшие пути и лучший дух, в котором можно приближаться к Божеству. Если они не получают того, чего хотят, но, все же, приходят к Божеству и верят Ему, хорошо, это показывает, что они стали готовы. Давайте смотреть на это как на своего рода начальную школу для неготовых. Но, конечно, это – не духовная жизнь, это – лишь своего рода элементарное религиозное приближение. Для духовной жизни правилом является давать, а не требовать. Садхак, однако, может просить Божественную Силу помочь ему сохранить здоровье или вернуть его, если он делает это как часть своей садханы, чтобы его тело было способно на духовную жизнь и пригодно для нее, чтобы оно было хорошим инструментом для Божественной Работы.
*
176
Это верно, религии, в лучшем случае, лишь модифицируют поверхность природы. Больше того, они очень скоро деградируют до рутины церемониального привычного поклонения и фиксированных догм.
*
177
Я не разделяю взгляды Д на индуизм. Религия всегда несовершенна, потому что является смесью духовности человека с его попытками невежественно сублимировать свою природу. Индуизм представляется мне храмом, полуразрушенным, благородным в целом, часто фантастическим в деталях, но всегда фантастическим по смыслу – разрушающимся или сильно обветшавшим, но храмом, в котором еще продолжается служение Незримому, чье реальное присутствие может быть почувствовано теми, кто входит в него с правильным духом. Внешняя социальная структура, которая возвела его для своего приближения – это другой вопрос.
*
178
Обычно у меня не бывает времени на чтение книг. Оно было у меня редко, а сейчас и вовсе нет. Меня не посетили вдохновения от чтения Садханы Биджоя Госвами, хотя одно время это было от Рамакришны и Вивекананды. Мои ремарки просто означают, что я рассматриваю духовную историю человечества, и особенно Индии, как постоянное развитие божественного намерения, не как завершенную книгу, чьи сюжеты должны постоянно повторяться. Даже Упанишады и Гита не были финалом, хотя в них может содержаться в зачаточном виде все. В этом развитии новая духовная история Индии является очень важным шагом, и имена, упомянутые мной, мне представляются особо заметными – они, мне кажется, указывают те линии, от которых будущее духовное развитие должно проследовать наиболее прямо, не останавливаясь и проходя дальше. Мне не известно, что я излагаю мое значение те языком, о котором вы говорите. Я могу сказать, что распространение для будущего человечества какой-либо религии, новой или старой, далеко от моих намерений. Путь, который должен быть раскрыт и который еще заблокирован, а не религия, которая должна быть установлена, – вот моя концепция в данном вопросе.
18.08.1935
*
179
Если в этом заявлении1 имеется в виду то, что форма религии является чем-то перманентным и неизменным, тогда это не может быть принято. Но если религия здесь означает чей-то способ общения с Божеством, тогда это правда, что она принадлежит внутреннему существу, и не может быть сменена как дом или плащ ради какого-то личного, общественного или мирового удобства. Если смена необходима, она возможна только по внутренней духовной причине, из-за развития изнутри. Никто не может быть привязан к какой-либо форме религии или какому-либо конкретному кредо или системе, однако если кто-то меняет одно на другое по внешним причинам, это означает, что внутренне он вообще не имел религии, и его старая, и его новая религия являются лишь пустой формулой. Это, я полагаю, и лежит в основе приведенного заявления. Предпочтение иного приближения к Истине или желание внутреннего самовыражения не являются мотивами, вызывающими здесь неодобрение; возражение направлено против озабоченности социальным положением, что является не больше духовным мотивом, чем смена религии из-за денег или брака. Если человек не имеет религии в себе, он может менять свое вероисповедание по любому мотиву; если имеет, не может; он может менять ее лишь в ответ на какую-то внутреннюю духовную нужду. Если человек имеет бхакти к Божеству в форме Кришны, он не может с легкостью сказать: “Я брошу Кришну ради Христа, чтобы добиться социального положения”.
*
180
Вайрагья, безусловно, является одним из путей прогресса к цели – традиционным путем, решительным и болезненным. Утрата желания человеческих витальных удовольствий, утрата желания литературного или иного успеха, похвалы, славы, утрата даже настойчивого требования духовного успеха, внутренней bhoga йоги, всегда рассматривалась как шаг к цели – при условии продолжающегося настойчивого стремления к Божеству. Сам я, скорее, предпочитаю путь ровного отношения, путь, указанный Кришной, чем более болезненный путь Вайрагьи. Но если импульс в собственной природе или в собственном внутреннем существе проложить себе путь через трудности природы этими средствами идет в этом направлении, это направление должно рассматриваться как валидное. От чего нужно избавиться в этом случае, это от ноты отчаяния в витале, которая отвечает на крик, о котором вы говорите – что он никогда не достигнет Божества, потому что он еще не достиг Божества или потому что здесь не было никакого прогресса. Прогресс здесь, безусловно, был, эта более великая тяга психического, само это обособление, все время растущее в вас. Нужно держаться, а не обрубать канат, даже если он и режет руки, хранить настойчивость, даже если все другие покинут вас.
Это очевидно, что что-то в вас, продолжающее незаконченный изгиб прошлой жизни, толкает вас на этот путь Вайрагьи и на более бурный путь Бхакти – вопреки тому, что мы предпочитаем иной, менее мучительный путь, который является также и вашим путем, – что-то, полное решимости быть твердым со внешней природой, чтобы освободиться для осуществления своего тайного стремления. Но не слушайте этих внушений голоса, который говорят вам: “Ты не достигнешь успеха, напрасно стараешься”. Это – вещь, которую никогда нельзя говорить на Пути Духа, каким бы трудным он ни казался в тот или иной момент. Пронесите через все свое стремление, которое вы выражаете столь прекрасно в своих поэмах; ибо оно, безусловно, есть и приходит из глубин, и если оно – причина страданий, оно также и обещание и залог всплытия и победы в будущем.
*
181
Я возражал в прошлом [письме] против Вайрагьи аскетического и тамасического рода. Под тамасической я подразумеваю тот дух, который оказался побежденным жизнью – не потому, что он действительно чувствует отвращение к жизни, а потому, что не смог справиться с ней или завоевать ее призы; ибо он приходит в йогу как к своего рода убежищу для увечного или слабого и к Божеству как утешительному призу для неуспевающих учеников в мире-классе. Вайрагья того, кто попробовал даров мира, но нашел их недостаточными или в конечном итоге безвкусными и отвернулся от них в поисках более высокого и прекрасного идеала, или Вайрагья того, кто сыграл свою роль в сражениях жизни, но увидел, что душа требует чего-то большего, является очень полезными и хорошими воротами в йогу. То же относится и к саттвичной Вайрагье, которая поняла, чем является жизнь и повернулась к тому, что находится выше и позади жизни. Под аскетической Вайрагей я подразумеваю ту, которая отвергает мир полностью и может исчезнуть в Неопределимом – я возражаю против нее в случае тех, кто пришел к этой йоге, потому что она несовместима с моей целью, которая заключается в том, чтобы принести Божество в жизнь. Но если кто-то довольствуется жизнью, как она есть, тогда нет причин стремиться принести Божество в жизнь, – в этом случае Вайрагья, в смысле неудовлетворенности жизнью, как она есть, вполне допустима и в определенном смысле даже необходима для моей йоги.
*
182
Я признаю пользу от временного состояния Вайрагьи в качестве противоядия от слишком сильной тяги витала. Но Вайрагья всегда имеет тенденцию отворачиваться от жизни, и тамасический элемент в Вайрагье – отчаяние, депрессия и т.д. – разрушает огонь существа и в некоторых случаях может вести к падению меж двух стульев, когда теряют землю и упускают небеса. Поэтому, я предпочитаю заменять Вайрагью твердым и спокойным отверганием того, что должно быть отвергнуто – секса, эгоцентризма, привязанности и т.д. – но это не включает отвергание тех видов активности и тех сил, которые могут быть сделаны инструментами садханы и божественной работы, таких как живопись, музыка, поэзия и т.д., хотя они должны найти новую духовную или психическую основу, более глубокое вдохновение, быть повернуты к Божеству и вещам божественным. Йога может делаться без отвергания жизни, без убийства или уменьшения радости жизни или витальной силы.
*
183
Нет, я не говорил, что вы выбрали раджасическую или тамасическую Вайрагью. Я лишь объяснил, каким образом она приходит в результате движения витала вместо саттвичной Вайрагьи, которая, считается, предшествует повороту от мира в поисках Божества и является причиной этого поворота или сопровождает его, или сама является его следствием. Тамасическая Вайрагья приходит от отшатывания витала, когда он чувствует, что должен отказаться от радости жизни и стать безразличным и безрадостным; раджасическая Вайрагья приходит, когда витал начинает терять радость жизни, но жалуется, что не получает ничего взамен. Никто этих движений не выбирает; они приходят независимо от разума как привычные реакции человеческой природы. Отвергать эти вещи отделением [себя от них], растущим внутренним стремлением, чистой бхакти, пылкой сдачей Божеству – вот что я внушал как истинное движение вперед.
*
184
Существует и саттвичная Вайрагья – но у многих людей она бывает раджасического или тамасического рода. Раджасическая приносится бунтом против условий своей жизни, тамасическая возникает из-за неудовлетворения, разочарования, чувства неспособности добиться успеха или встретиться лицом к лицу с жизнью, крушения в хватке и боли жизни. Они приносят чувство тщеты существования, желание найти что-то менее пугающее, более надежное и счастливое или же найти освобождение от существования здесь, однако они не приносят сразу светлого стремления с миром и радостью к духовному достижению.
*
185
Прохождение через саттву – обычная идея йоги, это – подготовка и очищение с помощью yama-niyama Патанджали или других средств в других йогах, например, святости в школах бхакти, восьмиступенчатого пути в буддизме и т.д. и т.п. В нашей йоге эволюция через саттву заменена культивацией ровного отношения, samatā, и психической трансформацией.
*
186
16.10.1935 ▪ Ниродбаран ▪ Полный текст письма см.здесь
Очевидно, что раджасические движения приносят больше беспокойств в садхану, чем саттвичные. Самая большая трудность саттвического человека – это ловушка добродетели и собственной праведности, узы филантропии, ментальных идеализаций, семейных привязанностей и т.д., но все они, кроме первой, хотя и с трудом, но преодолеваются или же трансформируются. Иногда, однако, эти вещи бывают такими же прилипчивыми, как и раджасические трудности.
*
187
Санньяса не ликвидирует привязанности – она означает лишь бегство от объекта привязанности, что может помочь, но само по себе не может быть радикальным средством.
*
188
Это ощущение (что вещи во Времени не важны) иногда используется аскетической дисциплиной, чтобы избавиться от привязанности к миру – но оно не хорошо ни для какого позитивного или динамичного духовного намерения.
*
189
Принцип жизни, который я стремлюсь установить, является духовным. Мораль есть вопрос человеческого разума и витала и принадлежит нижнему плану сознания. Поэтому духовная жизнь не может быть основана на моральном базисе, она должна основываться на базисе духовном. Это не означает, что духовный человек должен быть аморален – словно нет иного закона поведения, нежели моральный. Закон деятельности духовного сознания выше, а не ниже морального – он основан на объединении с Божеством и жизни в Божественном Сознании, а его деятельность – на подчинении Божественной Воле.
*
190
Убеждения, о которых вы говорите, касательно того, что правильно и что неправильно, что красиво и что отвратительно и т.д., необходимы человеческому существу, чтобы руководствоваться ими в жизни. Человек не может действовать без их рецептов различений. Но в верхнем сознании, когда он входит в Свет или когда тот касается его, эти различения исчезают, ибо он тогда приближается к вечному и бесконечному хорошему и правильному, которых он достигает в совершенстве, когда может войти в Сознание-Истину, или суперразум. Вера в руководство Бога тоже оправдывается духовным опытом и совершенно необходима для садханы; она тоже поднимается к своей высшей и полнейшей истине, когда входят в Свет.
То, что вы говорите о молитве, правильно. Это – молитва высшего рода, но и молитва другого рода (например, более персональная) тоже допустима и даже желательна. Все молитвы, правильно предложенные, приносят нас ближе к Божеству и устанавливают правильные отношения с Ним.
Препятствия, о которых вы говорите, являются обычными препятствиями в садхане, вносимыми частями существа, особенно через витальное волнение и физическую инерцию, движения, которые должны быть постепенно убраны из сознания.
*
191
Я полагаю, что каждый человек организует или старается по-своему организовать свою жизнь из массы возможностей, которые эти силы предоставляют ему. Он сам (физическая самость) и семья являются теми строениями, которые возводятся большинством – кушать, создавать семью и поддерживать ее, заслужить или достичь какого-то положения в той области жизни, которая избирается, в бизнесе, политике, профессии и т.д. и т.п. Страна или человечество обычно добавляются сюда меньшинством. Некоторые принимают какой-нибудь идеал и держатся его как оплота своей жизни. И лишь только очень религиозные люди стараются сделать Бога центром своей жизни – и это тоже, скорее, несовершенно, кроме как в редких случаях. Ничто из этого не является ни надежным, ни определенным, даже последнее определенно, лишь если ему следуют с абсолютностью, на которую согласны лишь немногие. Жизнь Неведения есть игра сил, через которую человек ищет свой путь, и все зависит от его роста через опыт к точке, откуда он сможет вырасти в нечто иное. Это иное, в действительности, является новым сознанием – либо новым сознанием за пределами земной жизни, либо новым сознанием внутри нее.
*
192
Семья, общество, страна являются более широким эго – они – не Божество. Человек может работать для них и говорить, что он работает для Божества, только если он осознает Божественную Адешу, побуждающую его действовать с этой целью, или Божественную Силу, работающую внутри него. В противном случае это будет всего лишь идея разума, идентифицирующая страну и прочее с Божеством.
*
193
Все зависит от цели, которую вы ставите перед собой. Если для реализации своей духовной цели необходимо отказаться от обычной жизни Неведения (saṃsāra), это нужно сделать; требования обычной жизни не могут выставляться против требований духа.
Это только если йога работ избирается как путь, можно оставаться в saṃsāra, но она должна будет приниматься как поле деятельности, а не в виду каких-либо обязанностей, ибо йогин свободен ото всех уз и привязанностей. С другой стороны, жить семейной жизнью необходимости нет – можно оставить ее и взять иной род работ как поле деятельности.
В йоге, практикуемой здесь, цель заключается в том, чтобы подняться к более высокому сознанию и жить только из него, а не руководствоваться обычными мотивами. Это означает как изменение сознания, так и изменение жизни. Но не все находятся в таких обстоятельствах, когда можно свободно отсечь обычную жизнь; поэтому они допускают ее как поле опыта и самообучения на более ранних стадиях садханы. Однако они должны смотреть на нее только как на поле опыта и избавляться от обычных желаний, привязанностей и идей, которые обычно сопровождают ее; в противном случае, она становится тормозом и помехой в их садхане. Когда же обстоятельства не принуждают к этому, то нет и необходимости продолжать обычную жизнь.
Тамасичным, после оставления обычных дел и жизни, становятся, лишь если витал настолько привык черпать мотивы своей энергии из обычного сознания, его желаний и активностей, что если он теряет их, он теряет всякую радость, удовольствие и энергию существования. Но если ставят духовную цель и внутренняя жизнь и витальная часть принимают ее, тогда он черпает свои энергии изнутри, и опасность стать тамасичным исчезает.
*
194
Не обязательно оставлять обычную жизнь, чтобы искать Свет или практиковать йогу. Это обычно делается теми, кто хочет полностью освободиться от нее, жить чисто религиозной или исключительно внутренней и духовной жизнью, полностью отказаться от мира и уйти из космического существования прекращением человеческого рождения и уходом в какое-то более высокое состояние или в трансцендентальную Реальность. В иных случаях, это необходимо, лишь когда давление внутреннего импульса становится столь сильным, что продолжение обычной жизни становится несовместимым со стремлением к доминирующей духовной цели. До той поры необходима способность практиковать внутреннюю изоляцию, быть в состоянии оставаться внутри себя и концентрироваться в любое время на необходимой духовной задаче. Должна быть также и способность иметь дело с обычной внешней жизнью с новой внутренней позиции, и тогда можно делать события этой жизни средствами для внутреннего изменения природы и роста духовного опыта.
*
195
Что касается вашей подруги, мы не можем пригласить ее сюда; ибо это зависит от множества вещей, которые могут быть не вполне очевидны. Во-первых, нужно или принять этот Путь, или должно быть видно, что человек призван к нему; затем встает вопрос, подходит ли этот человек для жизни в Ашраме. На вопрос о семейных обязанностях можно ответить так – семейные обязанности существуют, пока вы находитесь в обычном сознании gṛhastha; если приходит зов к духовной жизни, сохраните вы их или нет, будет зависеть отчасти от пути йоги, которому вы следуете, отчасти от своей собственной духовной нужды. Есть много тех, кто внутренне ведет духовную жизнь и сохраняет семейные обязанности, не как социальный долг, а как поле для практики Кармайоги, другие отвергают все, чтобы следовать духовному зову или линии, и это оправдано, если оно необходимо для йоги, которую они практикуют, или если это – императивное требование души внутри них.
*
196
Я не помню контекста; но полагаю, он имеет в виду, что когда кто-то должен хочет спастись от низшей Дхармы, он зачастую должен отказываться от нее, чтобы достигнуть более великой, например, от общественных обязанностей, уплаты долгов, заботы о семье, служения стране и т.д. и т.п. Человек, который поворачивается к духовной жизни, часто должен оставлять все это позади, и многие упрекают его за эту Адхарму. Но если он не следует этой Адхарме, он будет вечно прикован к низшей жизни – ибо в ней всегда есть долг, который нужно выполнять – и не сможет принять духовную Дхарму или сможет это сделать, лишь в старости, когда его долг будет уплачен.
*
197
Вы можете взять его фотографию – это, вероятно, поможет увидеть, какова его природа. Но нет нужды сходить с пути, чтобы убедить его; судя по его письму, он, похоже, не вполне готов для духовной жизни. Сейчас его представление о жизни, похоже, является, скорее, моральным и филантропическим, чем духовным; а позади этого стоит привязанность к семейной жизни. Если импульс, о котором он говорит, толкающий его на поиски Божества, больше, чем просто ментальный поворот, внушенный смутной эмоцией, если в нем действительно есть что-то психическое, оно выйдет в свое время; не нужно стимулировать его преждевременно, преждевременная стимуляция может толкнуть его на что-то, к чему он еще не готов.
*
198
Истинная цель йоги – не филантропия, а обнаружение Божества, вхождение в божественное сознание и обнаружение своего истинного существа (которое не является эго) в Божестве.
“Рипу” не могут быть побеждены посредством damana: если даже она и будет до какой-то степени успешной, она лишь пригибает их, но не уничтожает; зачастую, подавление только увеличивает их силу. Только очищением через божественное сознание, входящее в эгоистическую природу и изменяющее ее, это может быть сделано.
Если садхак отдает себя глубоко изнутри и абсолютно настойчив в Пути, тогда только может он добиться успеха.
*
199
Идея о полезности для человечества – эта старое недоразумение, за которое мы обязаны прошедшим через вторые руки идеям, импортируемым с Запада. Очевидно, чтобы быть “полезным” для человечества нет нужды в йоге: каждый, кто ведет человеческую жизнь, так или иначе полезен для человечества.
Йога направляется к Богу, не к человеку. Если божественное супраментальное сознание и сила могут быть принесены вниз и установлены в материальном мире, это, конечно, будет означать великие перемены для земли, включая человечество и его жизнь. Однако воздействие на человечество не будет единственным результатом этого; это не может быть целью садханы. Целью садханы может быть только жизнь в божественном сознании и проявление его в жизни.
*
200
Что до выдержки из Вивекананды,2 положение, выдвигаемое мною там, не кажется мне гуманистическим. Видите, я делаю ударение на последних цитируемых предложениях Вивекананды, приведенных на странице, не на словах о Боге бедном, грешном и преступном. Замечание касается Божества в Мире, Всех, sarva-bhūtāni Гиты. Это – не одно только человечество, а еще меньше только бедный и грешный; конечно, богатый и хороший тоже являются частью Одного, а также те, кто ни хорош и ни плох, кто ни богат, ни беден. И здесь нет никакого вопроса (я имею в виду только свои замечания) о филантропическом служении; поэтому не встает вопрос и о daridrer sevā. И прежде у меня было не гуманистическое, а гуманное видение – и что-то от него могло проникнуть в мои выражения в Arya. Но я уже изменил свою точку зрения от “Наша йога для человечества” на “Наша йога для Божества”. Божество включает в себя не только супракосмическое и космическое, но и индивидуальное – не только Нирвану или Запредельное, но Жизнь и Всех. Именно это я подчеркиваю всюду.
29.12.1934
*
201
Я не помню, что я сказал о Вивекананде. Если я сказал, что он был великим ведантином, это совершенно правильно. Из этого не следует, что все сказанное или сделанное им должно восприниматься как высшая истина или как лучшее. Его идеал sevā был потребностью его природы и, должно быть, помог ему – из этого не следует, что это должно приниматься как универсальная духовная потребность или идеал. Был ли он выразителем Рамакришны в том, что он провозглашал, или нет, не могу сказать. Представляется несомненным, что Рамакришна считал его великой силой, предназначенной для изменения мирового разума в духовном направлении, и можно предположить, что эта миссия пришла к ученику от Учителя. Детали его деятельности – это другое дело. Что до впечатления, как от слепого, это чувство легко возникает, когда Сила, большая чьего-то собственного разума, толкает его на обширную деятельность; ибо разум не постигает интеллектуально всего, на что им движет, и в отдельные моменты может иметь сомнения или удивляться – и, все же, быть вынужденным продолжать. Ведантическая (адвайтическая) реализация – это реализация безмолвного статичного или абсолютного Брахмана – кто-то может имеет ее, но при этом, все же, не понимать с полной ясностью значения своей собственной деятельности – ибо для адвайтина на собственной деятельности лежит тень Майи.
*
202
Сегодня Канченджанга корреспонденции обрушилась на мою голову, поэтому я не мог написать о Человечестве и его прогрессе. Разве более поздние взгляды Ловеса Диккинсона не окрасились болезненным оттенком разочарованного идеализма? Я и сам не имел чрезмерного уважения к Человечеству и к тому, чем оно является, но сказать, что там вообще не было никакого прогресса – настолько же чрезмерный пессимизм, насколько аллилуйя девятнадцатого века прогрессирующему Человечеству были чрезмерным оптимизмом. Я постараюсь прочитать главу, которую вы послали мне, хотя найти время для этих вещей – настоящее чудо и блестящее испытание для Божественного Провидения.
Да, прогресс, совершаемый вами, подлинен, – признаки налицо. А самый лучший способ помочь человечеству, в конечном итоге, это прогрессировать самому, как бы индивидуалистично или эгоистично это ни звучало, но это не так: это эгоистично или индивидуалистично лишь в общем представлении. Как говорит Гита: “Что бы лучший ни делал, это принимается как образец остальными.”3
Всегда есть неперерожденные части, тянущие людей назад, а кто не разделен? Но лучше положиться на душу, искру Божества внутри, и лелеять ее, пока она не разгорится в достаточное пламя.
*
203
Нет никакой пользы от потворства этим чувствам. Нужно видеть без горечи, чем является мир; ибо горечь приходит от своего собственного эго и его разочарованных ожиданий. Если кто-то хочет победы Божества, он должен добиться ее сперва в самом себе.
*
204
Сосредотачиваться, в основном, на своем собственном духовном росте и опыте – первое, что необходимо для садхака – пылкое стремление помогать другим уводит от внутренней работы. Расти в духе – вот самая большая помощь, которую можно предложить другим, ибо тогда что-то естественно изливается на окружающих, что поможет им.
*
205
Вся эта настойчивость на деятельности абсурдна, если нет света [знания], которым можно было бы действовать. “Йога должна включать жизнь, а не исключать ее” не означает, что мы должны принимать жизнь такой, как она есть, со всем ее запинающимся неведением, страданиями и темной мешаниной человеческого резона, импульса и инстинкта, которые она выражает. Адвокаты деятельности думают, что человеческим интеллектом и энергией, бросающимися во всегда новую суету, все можно исправить; нынешнее состояние мира, наступившее после развития интеллекта и огромного всплеска энергии, которым нет исторических параллелей, показывает тщету иллюзии, в которой они трудились. Йога придерживается той точки зрения, что только изменением сознания может быть обнаружена истинная основа жизни; “изнутри – вовне” является подлинным правилом. Но внутри не означает несколько четвертых дюйма от поверхности. Нужно идти глубоко и обнаружить душу, себя, Божественную Реальность внутри нас, и только тогда может жизнь стать истинным выразителем того, чем мы можем быть, а не выражением слепой, все время повторяющейся, смешанной, смутной, неадекватной и несовершенной вещи, которой мы были. Здесь есть выбор между тем, чтобы оставаться в прежней беспорядочной толкотне и поисках вслепую в надежде натолкнуться на какое-то открытие, и тем, чтобы отшагнуть назад и искать Свет внутри, пока мы не обнаружим и не сможем возвести Божество внутри нас и снаружи.
*
206
Я никогда не испытывал особого доверия к йогическому повороту Х, улучшающего свой активизм, у него есть две узловые трудности, мешающие этому, – амбиция и потребность действовать и лидировать в витале и ментальный идеализм в разуме; две эти вещи являются великими источниками иллюзии. Духовный путь требует определенной толики реализма – нужно видеть реальную ценность того, что есть, весьма невысокую, кроме как в качестве шагов в эволюции. Тогда можно следовать либо духовному статичному пути покоя и освобождения, либо духовному динамичному пути более великой истины, чтобы принести ее в жизнь.
*
207
Что до вашего вопроса – Тагор, конечно, принадлежит к эпохе, имевшей веру в эти идеи, эпохи, сами отрицания которой были созидательными утверждениями. Это – огромная разница. Ваши критические замечания касательно его более позднего развития могут быть правильными или нет, но эта смесь была знаком времени и выражала осязаемую надежду на переплавление ее во что-то новое и истинное – поэтому она и могла созидать. Сейчас весь этот идеализм был разбит на кусочки великим бедствием, и все занялись разоблачением его слабостей, но никто не знает, чем его заменить. Смесь скепсиса и лозунгов, “Хайль Гитлер”, фашистский салют, Пятилетний План и размалывание всех в аморфную массу, отказ ото всех идеалов с одной стороны, а с другой слепое “Закрой-мои-глаза и закрой-глаза-каждого” ныряют в болото, в надежде найти там какой-то прочный фундамент, все это не уведет нас достаточно далеко. И что еще есть здесь? Пока не будут открыты новые духовные ценности, никакое продолжительное и великое творение невозможно.
*
208
Странно, что все эти интеллектуалы продолжают говорить о созидании, когда все они выступают за его коллапс в Néant,4 не будучи способны пошевелить пальцем, чтобы его спасти. Что они собираются создавать и из какого материала? И какая польза от этого вообще, если Гитлер со своей дубинкой или Муссолини со своей касторкой могут прийти в любой момент и стереть это в прах?
*
209
Да, но человеческий рассудок является очень удобным и сговорчивым инструментом и работает только в круге, очерченном для него интересом, пристрастием и предубеждением. Политики рассуждают неверно или неискренне и имеют возможность добиваться результатов своего рассуждения, внося беспорядок в мировые дела: интеллектуалы рассуждают и показывают то, что им показывает их разум, что всегда далеко от истины, ибо, это, по большей части, определяется интеллектуальным предпочтением и привитым с рождения углом зрения разума; но даже когда они видят истину, они не имеют силы провести ее в жизнь. Так между слепой силой и видящей немощью и движется мир, идя к своей судьбе через ментальную неразбериху.
*
210
Вы пишите, как если бы происходящее в Европе было войной между силами Света и силами Тьмы – но это обстоит так не в большей степени, чем во время Великой Войны [Первой мировой]. Это – борьба между двумя видами Неведения. Наша цель – принести вниз более высокую Истину, но эта Истина должна быть способна жить своей собственной силой и не зависеть от победы той или иной силы Неведения. Вот почему мы не вмешиваемся в политические и общественные дебаты и борьбу; это просто будет держать наше усилие на нижнем уровне и помешает нисхождению Истины, которая не является ни одной из этих вещей и имеет совершенно иной закон и фундамент. Вы говорите о Брахматедже, пересиливаемом Кшатратеджем, но где это происходит? Ни одна из воюющих сторон не воплощает ни то, ни другое.
1 Эти комментарии относятся к нижеприведенному заявлению Махатмы Ганди в отношении точки зрения д-ра Амбедкара на смену религии:
“Но религия – не дом и не плащ, которые можно сменить. Она является более интегральной частью меня самого, чем свое собственное тело. Религия есть узы, которые привязывают к творению Одного, и тогда как тело умирает, как оно и должно умирать, религия остается даже после этого”.
2 “Я утратил всякое желание спастись, я могу рождаться снова и снова и страдать в тысячах муках, чтобы я мог служить единственному Богу, который существует, единственному Богу, в которого я верю, тотальной сумме всех душ, – и мой грешный Бог, мой несчастный Бог, мой бедный Бог всех рас и народов в первую очередь является особым объектом моего поклонения. Ему, высокому и низкому, святому и грешному, хорошему и плохому, Ему поклоняюсь, зримому, знаемому, реальному, вездесущему; разбиваю всех других идолов. Ему, в котором нет ни прошлой жизни, ни будущего рождения, ни смерти, ни ухода, ни прихода, Ему, в котором мы всегда были и всегда будем едины, Ему поклоняюсь; разбиваю всех других идолов”. (Из письма Свами Вивекананды, цитируемого Шри Ауробиндо в Синтезе йоги.)
3 Yadyadācarati śreṣṭhastattadevetaro janaḥ.
4 Ничто, фр.